Украинские события поставили вопрос о нашей оппозиции. Есть ряд политиков, которые высказались против разрешения крымского вопроса мирным путем, так как это произошло. Любой иной вариант – это военный, потому что ясно, что если в Севастополе не будет наших кораблей, будут стоять чужие, и можно точно сказать, что встанут они туда не для красоты и туристического катания – а для решения совершенно конкретной задачи – занять Чёрное море.
На самом деле, происходит важное тестирование оппозиции. Лучший способ проверить оппозицию – это прямая угроза стране от внешних сил. То есть то, как относится оппозиция к угрозе внешних сил и характеризует её – это либо оппозиция, либо пятая колонна.
Чем же они отличаются?
Оппозиция – это другая позиция по отношению к официальной, властной. Оппозиция борется за власть. И вот здесь возникает главное качественное определение: готова ли оппозиция в борьбе за власть опереться на иностранные внешние силы? Именно это делает оппозицию «пятой колонной».
Напомню, что понятие пятой колонны, сложилось именно в определении интервентов – фашистского генерала Мола, который в 1936 году шёл на Мадрид четырьмя колоннами, рассчитывая на «пятую колонну» – силы внутри города, которая фактически и сдала город. Отсюда пошла эта метафора – пятая колонна.
Но оппозиция не любит это название, понимая его суть: установку на поддержку внешней интервенции. Но возникает ситуация, когда оппозиция становится пятой колонной, признавая право на внешнее вторжение.
Мы, кстати, говорим о не о России, а об Украине. Кличко и Майдан – это оппозиция или пятая колонна, которая фактически приняла интервенцию? Хотя и для России это важно, поскольку понятно, что процесс в Крыму – это процесс спасения Крыма и крымчан от кровавой интервенции.
Выяснение субъектности, его определения – того, кто совершил переворот на Украине, важно не только для характеристики событий, но и понимания политической сути этих событий и их будущего.
Если станет ясно, что на Украине не было оппозиции, а была пятая колонна – принявшая интервентов, а вместе с ними и план войны, то тогда мера легитимности хунты падает ниже любого предела. Причем в любых глазах – в том числе, в глазах самых оголтелых львовских майдановцев.
Если же смотреть расширительно, то суть пятой колонны, которая рядится под оппозицию, — это предательство национальных интересов. Действительно, представить, что интервент будет соблюдать национальные интересы и национальное законодательство – смешно: он приходит со своим. Это значит, что на Украине, благодаря пятой колонне, пришедшей с помощью интервенции к власти, складывается Режим Интервенции, для которого национальные политики просто куклы политического театра, а народ – пушечное мясо, которое будет воевать за интересы интервентов. Сам вид Яценюка вызывает однозначную реакцию по его постоянно растерянному виду, торопливым согласием со всем, что требуют интервенты: это – марионетка без каких-либо признаков самостоятельного политика. Его торопливые выезды на «собеседования» с центрами интервенции, вечно протянутая рука с просьбами о помощи не оставляют сомнения в мультипликационном происхождении Яценюка и хунты.
То есть оппозиция, которая борется за власть не для того, чтобы усилить страну конструктивными улучшениями, а чтобы отдать её интервентам – вот чёткое различие оппозиции и пятой колонны.
Ситуация на Украине подсказывает нам ход мыслей о различении понятий оппозиции и пятой колонны для внесения в будущий российский Закон об Оппозиции. Сама готовность принять интервенцию для разрешения национальных проблем – безусловно подпадает под действие будущего закона.
До встречи!