Индустриализация и интеллект сегодня не сопрягаются, потому что считаются вещами противоположными: индустрия – это мощное, тяжелое, предельно организованное, сложное производство, а интеллект – лёгкое на подъём, вольное скольжение мыслей, идей, соображений. Никак не сопрягаются.
Однако если немного подумать, то вся индустрия – производное от интеллекта. Любой узел любого завода – это сумма знаний, которые перестали летать, скользить, вибрировать, а стали железом. А это значит стальная начинка в интеллекте есть.
Но можно ли всё-таки интеллект индустриализовать? А главное зачем?
Как ни странно, первая причина индустриализации интеллекта – обуздание того, что он создал. Если интеллект создал «железную» индустриализацию, которая сейчас выходит из-под контроля, то кто же будет возвращать контроль над ней? Ясно , что только то, что само индустриализировано.
Второе: парадокс заключается в том, что построив, условно говоря, «железную» индустрию, выведя материальное производство на высочайший уровень, человечество в области так называемых гуманитарных наук и отраслей остаётся на крайне примитивном уровне. Немыслимо представить себе на производстве человека, который вместо квалифицированного владения пультом управления заявит, что у него кроме штатного шага есть другое «мнение», или представить, что вместо профессионального хирурга в палату придет токарь. А в гуманитарной сфере пожалуйста: о политике судит кухарка, об экономике рассуждает юрист, а экономист об историческом процессе.
Налицо гуманитарный хаос. Гуманитарный хаос становится угрозой для массового сознания, которое в нервном состоянии легко разрушит всё, что создавали предки в материальном мире. И это очень опасно: противоречие между высочайшим развитием производства и примитивной «гуманитарщиной» увеличивает риски столкновения и разрушения одного из этих миров.
Это значит возникает первая причина индустриализации интеллекта: необходимо соответствовать индустриальному порядку мирового производства на сегодняшний день.
Индустрия – упорядочивание и дисциплина особого рода. Первое, что требуется – это отделение опытно-лабораторного предварительного этапа – от производительного. Грубо говоря, на производстве опыты не ставят. А в гуманитарной сфере опытным можно считать всё, потому что построено на болезненном проявлении ума – мнении. Мы просто напомним, что мнение, сомнение, мнительность и мания – от одного корня, а мнительность и мания – это форма заболевания сознания. Это не плохо – брожение идей, сомнения, но – в лаборатории. Но когда лаборатория с хаосом мнений становится производством, то возникает хаос, когда не нужны никому никакие результаты, а важен только процесс.
Индустрия – это требование отделить опыты от производительного процесса.
4.
Но можно ли организовать массовый интеллект на задачи индустрии?
Хороший вопрос, но практики и история показывает, что может. Просто никто не ставит сегодня задачи – формирования производительного интеллекта в тех сферах, которые мы называем гуманитарными. Эти сферы будто оторвались от земли и улетели в космос – часто вообще не коррелируются с реальностью, больше интересуясь фальшивками по имени фантазии. Производство фантомов – основное занятие сегодняшнего «гуманитарного» интеллекта.
Индустрия – это переформатирование интеллекта с выдуванием фантомов и бесконечных мнений – в Знание, которое и является, собственно, индустриальным производственным продуктом.